Ребятки, нельзя легкомысленно относиться к позиции старого лиса из восточной Германии. Он не так прост, чтобы ловиться на банальные приколы.
Сопоставьте с информацией от Аликина.
Владимир Аликин: уже после того, как некоторые страны подписались под обращением американцев, туда был добавлен еще один пункт
В обращение к президенту Международного союза биатлонистов (IBU) Андерсу Бессебергу об ужесточении антидопинговой политики и санкций за применение запрещенных препаратов, которое инициировала сборная США, уже после того, как его подписали ряд стран, был добавлен новый пункт - о санкциях для национальной федерации в виде сокращения квоты на этапах Кубка мира и чемпионатах мира. Об этом специальному корреспонденту Агентства спортивной информации «Весь спорт» сообщил старший тренер мужской сборной России по биатлону, олимпийский чемпион Владимир Аликин.
Кто мог инициировать все эти интриги, я не знаю. Видел, что американцы сидели за одним столом и долго общались с Вольгфангом Пихлером, но утверждать, что он тут замешан, я, естественно, не могу. Но кто бы за этим ни стоял, менять текст по ходу дела, я считаю, просто ненормально.

Знакомый почерк

Мы здесь так много говорили про ЭТО, надеюсь, что и обвиняемая сторона имеет право быть услышанной и прочитанной.

---------------------------------------------------------------------------------

Екатерина Юрьева: "Чемпионат мира смотрю сквозь слезы"

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

Я долго не решалась ей позвонить. Просто не знала, с чего начать разговор. Пыталась представить, что чувствует сейчас спортсменка, которая всего месяц назад выходила на старты в желтой майке лидера и которую считали одним из главных фаворитов приближавшегося мирового биатлонного первенства. Как она отреагирует на звонок журналиста? Захочет ли обсуждать свою беду с посторонним человеком? И подойдет ли вообще к телефону?

Но Катя сняла трубку. И, выслушав мои неуклюжие попытки хоть как-то выразить сочувствие, лишь вздохнула:

- Не нужно меня жалеть. Хотя, действительно, все это невероятно тяжело. Лучше просто задавайте вопросы.

- Мне хотелось бы начать не с того момента, когда о вашем отстранении от дальнейших выступлений узнал весь мир, а с событий более ранних. 24 ноября перед выездом на этапы Кубка мира вся наша сборная, как мне известно, проходила очень тщательный допинг-контроль. Вы принимали участие в этой проверке?

- Да, конечно. Как и все остальные спортсмены.

- Значит, потом наверняка задавали себе вопрос: что и как могло произойти в те десять дней, разделившие два контроля, в течении которых в вашем организме появился запрещенный препарат?

- Я и сейчас постоянно об этом думаю. Не могу найти ответа. Все было, как обычно. Тренировки, тренировки, тренировки... Я не болела в эти дни, не принимала никаких незнакомых препаратов. Когда постоянно живешь в жестком тренировочном режиме, запоминается любая необычная мелочь, независимо от того, связана она с тренировками или нет. А тут такого не было. Ничего подозрительного. Понимаете, все было до такой степени как всегда, что я вообще не могу как-то выделить какой-либо из дней.

- Тем не менее, все прекрасно понимают, что эритропоэтин - не тот препарат, который может появиться в организме человека из ниоткуда. Постарайтесь вспомнить: вам делали какие-то уколы в этот период?

- Естественно. Но, опять же, это был стандартный набор: витамин "B", фолиевая кислота и железо. У меня организм неважно железо из пищи усваивает, поэтому приходится принимать его дополнительно. Все перечисленные препараты вводятся через инъекции.

- Уколы вам делал врач команды?

- Да, конечно. С ним я работаю не первый год.

- Когда и как вы узнали о том, что проба "А" дала положительный результат?

- Накануне вылета в Корею мне позвонили из Союза биатлонистов России. Это было совсем поздно вечером.

- Те, кто провожал вас на чемпионат, отметили позже, что аэропорту вы выглядели на редкость безмятежно.

- Если честно, я вообще не восприняла всерьез тот звонок. Была уверена, что все это - полная чушь. Ошибка. Что такого не может быть в принципе и нужно только дождаться вскрытия пробы "B", чтобы все встало на свои места. По телефону мне тогда сказали, чтобы я проверила свою электронную почту, поскольку именно туда должно прийти извещение из Международного союза биатлонистов. Но мне даже в голову не пришло ради этого включать компьютер. Почту я проверила лишь на следующий день, когда мы прилетели во Франкфурт и ждали чартера в Пьонгчанг.

- И увидели письмо из IBU?

- Да. Оно было отправлено и подписано генеральным секретарем Николь Реш. В приложенном документе стояла моя фамилия и название препарата. Вот тут мне, действительно, стало немного не по себе. Помню, смотрела на экран и вообще не понимала, что происходит. Думала о том, что нужно, наверное, немедленно что-то делать, но совершенно не представляла, что именно.

- В тот момент вы знали, что письма аналогичного содержания получили еще два человека в сборной?

- Нет. Поэтому мне даже в голову не пришло у кого-то что-то спрашивать, с кем-то делиться. Позвонила только своему другу. Это - один из двух людей в моей жизни, с кем я могу обсуждать любые, даже самые ужасные проблемы и быть уверенной, что все наши разговоры останутся между нами. Когда мы пошли на посадку в самолет, уже немножко успокоилась. Подумала, что в любом случае выход у меня один - дождаться пробы "B". И все встанет на свои места.

- Заснуть-то в самолете сумели?

- Как убитая. Хотя уже там узнала, что Альбина Ахатова и Дима Ярошенко получили точно такие же письма из IBU, как то, что пришло мне.

- Вы обсуждали с ними случившееся?

- Почти нет. Для себя я решила, что нужно просто смириться с тем, что происходит и ждать вскрытия второй пробы.

- А потом информация появилась в прессе...

- Вот этим я уже была по-настоящему ошарашена. Все это было так ужасно... Особенно, когда в прессе стали появляться многочисленные интервью, в которых говорилось о том, что имена спортсменов всем известны, но называть их пока не станут. Больше всего огорчало то, что информация, которая должна была оставаться конфиденциальной до результатов вскрытия пробы "B", стала общедоступной: ничего ведь еще не доказано. Хотя... Дело, наверное, не только в российских СМИ. В том же Пьонгчанге об случившемся говорили все, кому не лень.

- Кто именно?

- Врачи постоянно обсуждали эту тему между собой. Они, как мне показалось, были в таком же шоке, как и мы.

- Надо полагать, что вам хотелось услышать объяснения прежде всего от докторов?

- Естественно. Только ничего конкретного я так и не услышала. Кроме того что "этого не может быть".

- То, что отношение к вам со стороны окружающих начинает меняться, почувствовали сразу?

- Вообще, я давно привыкла не обращать внимания на то, как на меня смотрят и что говорят. И без этой истории понимала, что далеко не все меня любят. В конце концов, все мы - прежде всего соперники. Вы же и сами понимаете, что в большом спорте никакой особой дружбы между людьми не может быть в принципе. Отношения не то чтобы натянутые, но каждый сам по себе. Накануне любых ответственных соревнований все это обостряется еще сильнее. Тем более - перед чемпионатом мира. Это нормально на самом деле. Все мы - живые люди, все тяжело работаем, рассчитываем на высокий результат.

- Какова была первая реакция со стороны иностранных спортсменов и тренеров?

- Не знаю. В этом отношении нам, наверное, повезло: отель, куда первоначально поселили русскую команду, располагался отдельно от тех, где жили другие команды. На тренировках мы тоже ни с кем не пересекались. Когда пришло время перебираться в официальный отель чемпионата, нас с Димой и Альбиной почти сразу отправили в Москву. Хотя последние сутки получились такими, что вспоминать не хочется.

О том, что проба "B" тоже положительная, я узнала от Альбины за день до официальной пресс-конференции. Похоже, в Пьонгчанге об этом уже все знали: кривых взглядов хватало. Правда, в лицо никто ничего не говорил. Только перешептывались.

- Слышала, что вы проплакали весь день до отлета, закрывшись в номере. Это так?

- Неправда. Я вообще не плакала. Ни в Пьонгчанге, ни в самолете, ни в Шереметьеве, когда мы прилетели и увидели встречавших нас журналистов.

- Все эмоции убил шок?

- Нет. Это было совершенно осознанно. У меня постоянно крутилась в голове одна мысль: я должна сделать все возможное, чтобы никто из окружающих вообще не понял, что творится у меня в душе. Вот и делала вид, что все нормально. Что даже эта ситуация не может выбить меня из колеи.

А вот когда в Москве приехала в гостиницу, поднялась в номер и закрыла за собой дверь, тормоза отказали напрочь. Там и слезам волю дала, и злости. Правда сразу после этого почувствовала, что впадаю в какое-то странное состояние. Как в кому. Не знаю, сколько времени спала. Проснулась, подумала о том, что нужно, наверное, подняться с кровати и что-нибудь сделать, но сразу опять отключилась. Так продолжалось двое в лишним суток. Только сейчас начинаю чувствовать, что могу нормально разговаривать с людьми, заниматься какими-то личными делами.

- Какими, если не секрет?

- Разными. У нас ведь всегда накапливается куча каких-то вопросов, которые приходится решать, но на это никогда нет времени, пока продолжается сезон. Вот и привожу дела в порядок. Могу позволить себе поспать подольше, заняться собой. Думаю, естественно, и о том, как буду жить дальше.

- И как же?

- Это сильно зависит от того, какое решение по моему делу примет исполком IBU. Я - такой человек, что даже в самых тяжелых и неприятных для себя ситуациях стараюсь найти что-то оптимистичное. Поэтому и хочется верить в лучший вариант развития событий.

- А если его не случится?

- Значит, можно будет вообще заканчивать с биатлоном. Какой смысл тренироваться, если выступать я не смогу не только на Играх в Ванкувере, но и в Сочи?

- Негативной реакции по отношению к себе не чувствуете, когда оказываетесь в общественных местах?

- Нет. Знаю, конечно, что есть множество людей, которые безо всяких разбирательств уже мысленно повесили на нас всю вину. Есть препарат в пробе - значит, спортсмен однозначно виноват и не заслуживает никакого снисхождения. Я и к такой реакции на самом деле была готова.

Мне многие звонили, чтобы поддержать. Причем, не только те, кто выступает сейчас, но и те, кто давно уже закончил карьеру. Очень много слов поддержки присылают на сайт болельщики. На самом деле я удивилась тому, сколько хороших людей сразу появилось рядом. В том числе и такие, от кого я совершенно не ожидала такой реакции.

- А сами вы раньше как реагировали, когда становилось известно, что допинг-проба кого-либо из спортсменов давала положительный результат?

- Я никогда не бралась никого судить. О чем бы ни шла речь. Именно потому, что ситуации в жизни у каждого бывают разными. И никогда, как мне кажется, не нужно исключать вариант ошибки, прежде чем делать какие-то выводы и, тем более, их озвучивать.

- Знаю, что после возвращения в Москву вы встречались с президентом СБР Михаилом Прохоровым. Можете хотя бы в общих чертах пересказать ваш разговор?

- Прохоров хотел услышать от нас, что и как происходило. Мы рассказали, попросили разобраться в этой истории. Прохоров сказал, что СБР не оставит нас одних и вместе с Министерством спорта и ОКР сделает все возможное, чтобы установить, кто действительно виноват в этой ситуации. Это было приятно слышать.

- Родные-то хоть немного успокоились?

- Куда там... Особенно больно, что журналисты постоянно достают телефонными звонками маму в Чайковском.

- Господи, от нее-то что хотят?

- Вы спрашиваете об этом меня? Я даже домой не могу поехать сейчас: жду, когда нужно будет лететь в Зальцбург на дисциплинарный разбор.

- Страшно?

- Нет. Я ведь, действительно, не могу там сказать ничего больше, чем рассказала вам. Поэтому даже сплю спокойно. Пусть будет, что будет.

- Биатлонные трансляции из Пьонгчанга смотрите?

- Да. Если честно - сквозь слезы. Очень тяжело все это видеть. Понимать, что это - те самые соревнования, к которым ты готовилась столько времени, к которым сумела подойти на пике формы... Но они идут, а ты сидишь у экрана.

- Что больнее всего видеть?

- Что у команды не получается, а я ничем не могу ей помочь.

-------------------------------------------------------------------------

Ссылку не даю, дабы не рекламировать другие сайты.

Кислые лица в стане соперников

Вперёд, Зайка!!!

Зайцева заставила весь биатлонный мир уважать Россию. Она показала, что в России всегда найдутся лидеры, что надо прислушиваться к мнению нашей страны. Ведь Россия - это великая страна с великой историей и с великим будущим.

Отредактировано Nikolai2009 (2009-02-22 13:03:16)

Начало плохое, Устюгов провалил свой этап(хорошо,что не 4 штрафных круга). Надеемся на Ваню.

Этот комментатор, такая злость на него... Как только говорит:"Смотрим на стрельбу ..." Всегда наши промахиваются. Он не может помолчать что ли?

Судьба места нашей страны зависит от Макса. Давай Макс, сделай нам праздник!!!

Ну что ж, не получилось. Остается радоваться золоту женской сборной. Если учитывать допинговый скандал, то я думаю, что наша сборная  выступила хорошо.

Отредактировано Nikolai2009 (2009-02-22 14:28:02)

Как же я рада за конец этого чемпионата. Да, чуть-чуть не сложиось у мужчин с эстафетой.. Но всё равно - МОЛОДЦЫ, ДЕВЧОНКИ НАШИ И РЕБЯТА!! Боролись, доказывыали и доказали!!!! Не сломить русский дух!!!!! Вчера, когда финишировала Оля с флагом - у нас были слёзы на глазах, никто не мог внятно что-то сказать, - да и не нужно было. Эмоции, крики души, безудержная радость от победы РОССИИ, гимн на всю страну!!!! СПАСИБО вам, наши мальчики и девочки, что вы не сдаётесь, не унываете!!! УДАЧИ ВАМ!!!!!!! РОССИЯ - ЧЕМПИОН!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!)))))))))))))))))

Liberty
Отлично сказала. Почти нечего добавить.
Топик "Сборная России" сильно засоренный постами недоброжелателей ежедневно по нескольку раз на дню сыпавшими нам соль на раны окрашивается лучезарными улыбками победительниц и отблесками солнца на золотых медалях.

Здесь через пару дней добавлю качественные фотки последних двух этапов.

А то ж!!!

Они сражались за Родину...

Отредактировано prog_100 (2009-02-24 02:22:24)

prog_100

Первая фотка просто супер!!! В ней столько всего: энергия, сосредоточенность, нацеленность на результат и ...
                                             ... тоненькие струйки снега, слетающие, как стекающие с концов лыжных палок, словно ажурные петельки